Волк расплылся в улыбке:
- А-а, это просто: двумя днями раньше он сам набрел на нашу поляну, мы с медведем и кабаном как раз терли насчет плана, и тут на тебе – чувак сам в лапы пришел, ну медведь его быстренько в оборот и взял. И это ж надо же, как фортануло: он оказался именно с того двора, который мы и разрабатывали!..
По залу суда вновь прокатился гул, но звучал он уже несколько иначе, чем предыдущий. Тем временем медведь, не стесняясь случайных зрителей, отвесил смачный подзатыльник волку и рявкнул:
- Ты что несешь, волчара, позорная?
Волк сжался, потом приоткрыл один глаз, огляделся и открыл второй.
- Тихо, Медведев, Вы мешаете допросу! – взвизгнул кот и, обращаясь к Волкову, спросил: - Так вы утверждаете, что нападение готовилось заранее?
Волк окончательно стушевался, его куцый хвост предательски подрагивал, а его обладатель отчаянно прятал глаза, явно не зная, куда себя деть.
-Ну-у, эта…Козел, короче, во всем виноват. И вообще, чего вы пристали к несчастному калеке? Знаете, как я пострадал той ночью?
Губы внимательно наблюдавшего за этим Хрякова скривились: дело трещало по швам, Котов тем временем дал знак Коровиной прервать сеанс связи с СИЗО. Однако та его не заметила, и допрашиваемые могли прекрасно видеть все, что происходит дальше.
А дальше по залу пробежался хохоток, и, слившись в унисон с мерным храпом «главного свидетеля», вновь разбудил последнего. Конев вскочил, бережно поправил прическу, и собирался, было, сесть обратно, однако судья не дал ему этого сделать:
- Ваше возвращение очень кстати, господин Конев. Может, вы расскажете суду, как дело было?
Данное предложение явно противоречило планам и потребностям длинногривого, однако возразить он не посмел, со степенным видом подошел к трибуне, глубоко вздохнул и начал свой рассказ:
- Что вам рассказать, друзья мои? Козлов – фигура в нашем дворе далеко не ординарная. Насколько я помню, не было дня, чтобы он кого-нибудь не обидел своей чрезмерной, зачастую неуместной осведомленностью в тех или иных жизненных вопросах…
Подсудимый вновь просунул голову сквозь решетку, слышать обвинения от дворового коня было вдвойне обидно, т.к. именно до его «скромной персоны» у козла лапы так и не дошли, и крикнул:
- Дядя конь, ну вам-то что я сделал?!
Ответ Конева просто убил:
- Ты шумел. И те народные массы, в которые ты нес так называемое «просвещение» тоже шумели, чем неоднократно тревожили мой хрупкий старческий сон!
После этой фразы первым загоготал адвокат Гусев, его настроение мгновенно передалось всему залу, не в первый раз превращая процесс в фарс, из толпы послышались выкрики:
- Слыхали, у Конева-то сон, оказывается, хрупкий!
- Да он только и делает, что спит!
- Тишина в зале, - взревел Котов, - Мы сейчас разбираем поведение не господина Конева, а кое-кого другого! Свидетель, что вам известно про разбойное нападение на двор?
- О, это один из печальнейших моментов истории нашего двора, как вы все знаете, господа, в ту злосчастную ночь сгорела моя родная конюшня, - горестно вздохнул свидетель.
- О чем вы говорите, господин Конев? Насколько суду известно, конюшня не сгорела, а лишь частично пострадала, сам дом-то уцелел. Вы значительно преувеличиваете размер ущерба! – неожиданно метко возразил ему адвокат Гусев, нервно поправив очки на носу.
- Легко вам рассуждать о чужом имуществе, - быстро нашелся конь, - а когда на твоих глазах горят родные стены - горе застилает глаза, - драматично добавил он.
- А чем в тот момент были заняты вы?
- Ну-у, - задумался Конев, - я как раз спал в то время…(по залу вновь прошла волна ропота)… меня разбудил ужасный шум, нечеловеческие вопли, еще кто-то кричал «пожар!», а когда я открыл глаза, все полыхало. К счастью, я не подвержен приступам паники и смог трезво оценить окружающую обстановку, поэтому сразу безошибочно определил, кто в этом замешан, - кивнул Конев на подсудимого.
- Конкретнее, свидетель! У вас есть что-нибудь по существу?
- Конечно, иначе бы я тут не стоял. Вся конюшня была в козлиных следах, особенно много их было там, где на полу чернело пятно, по-видимому, от источника огня. Козел в ту ночь в конюшне находился, изрядно наследил, какие вам еще нужны доказательства?
- Что подсудимый делал далее? – обрывая излишнее словоблудие, резко спросил судья.
- Что-что… ушел он, больше не заходя во двор. Ни с кем из старых знакомых даже не попрощался, невежа.
- Вы свободны, свидетель. У кого-нибудь есть дополнения?
- У меня, ваша честь, - адвокат Гусев подскочил и впопыхах пихнул Котову на стол какую-то бумагу.
- Что это, адвокат?
- Это медицинское заключение о том, что у подсудимого последняя стадия плоскостопия.
Судья Котов обреченно вознес глаза к небу:
- И что с того?
- Как что? – искренне удивился Гусев, - Имея подобное заболевание, мой подзащитный просто физически не мог принимать участие в той ужасной драке на заднем дворе!
После этой фразы подсудимый спрятал морду в лапах и пробубнил: «О, ужас!».
- Присаживайтесь, Гусев, - обреченно вздохнул судья, я вижу, что вы как-то иначе воспринимаете значение словосочетания «тезисы защиты». У обвинения еще есть свидетели?
- Да, ваша честь! Прошу допросить свидетеля Крыскину, - подобострастно отозвался Хряков.
- Приглашается свидетель Крыскина.
В зал впорхнула изящная крыса в пышной короткой юбчонке, похожей на балетную пачку и в туфлях на высоченной шпильке. Ее макияж по яркости не уступал гриму секретарши Коровиной, а алая помада неопрятно отпечаталась на дымящейся сигаретке, которую госпожа Крыскина не выпускала из тонких наманикюренных пальчиков. Уверенно пройдя между рядами, свидетельница ничтоже сумняшеся стряхнула пепел с сигарки прямо в подставку для судейской киянки. Подобная экстравагантность лишила дара речи всех присутствующих, а заметив вытянувшиеся лица судейского состава, Крыскина невозмутимо предупредила все возможные возгласы аргументом:
- А что?! Меня с детства учили, что мусорить в помещении нельзя, а у Котова вон пепелка перед самым носом.
Судья скривился от вида Крыскиной на почве личной животной неприязни. Однако, понимая, что спорить с этой дамочкой, да и наставлять ее на путь истинный неуместно, Котов перешел непосредственно к делу, чтобы побыстрее покончить с нецелевой эксплуатацией импровизированной пепельницы:
- Свидетель Крысина, что вам известно о злодеяниях подсудимого?
- Ха! Тот еще злодей, - усмехнулась крыса, - очень зол на язык, многим во дворе от него досталось! Представьте себе: обличал меня в непристойном поведении, - крыса звонко сплюнула на пол, - а это мое личное дело, между прочим! Что я должна свою красоту прятать что ли?!
Котов вновь невольно скривился.
- Нас интересуют подробности нападения на двор, - аккуратно уточнил Хряков.
- В общем так: как нападали на двор, я не знаю, но то, что наш тихий домашний козлик раскидал вон тех бугаев (крыса кивнула на застывшую на мониторе троицу) видела своими глазами. Сначала досталось Кабанову, потом получил Волков, Медведев же сам двинулся на Козлова, но что-то не рассчитал и знатно отхватил. Надо сказать, неожиданно это было, я думала, рогатый только языком трепать и может, ан нет…
- Вот видите, ваша честь, - вмешался прокурор, - свидетель не отрицает разбойного поведения подсудимого!
- Ты не мороси, папаша, - перебила его Крыскина, - вопрос звучал о нападении на двор, заваруха была, свидетельствую, но я под левую мокруху никого подписывать не собираюсь!
-Так значит, госпожа Крыскина, об участии подсудимого в заявленном преступлении вам ничего не известно?
- В заявленном – нет, - пожала плечами крыса и вновь стряхнула пепел не по адресу, - за ним других косяков вагон и маленькая тележка, но я не уверенна, что есть смысл разбирать их в судебном порядке.
- Вы – свидетель обвинения, не забывайте об этом! – взвизгнул Хряков.
- Ну, так я и обвиняю его в том, что о нем знаю: подсудимый крайне ядовит на язык, перемыл кости практически всем присутствующим, в этом – виновен, несомненно.
- Суд интересуют события той ночи, - уточнил Хряков и продолжил сам, - Получается, козел избил кабана, волка и медведя. Последний в процессе получения дюлей выпустил факел из лап, что стало причиной пожара в конюшне. Конев видел следы козла. Значит, виноват козел. Так?
- Я все сказала! – категорично взвизгнула Крыскина
- Ваша позиция суду ясна, присаживайтесь, свидетель, - Котов брезгливо стряхнул лапой пепел со стола. – Свидетели еще имеются?
- Да, ваша честь, - отчеканил Гусев, - пригласите, пожалуйста, свидетеля Козлову, это мать подсудимого.
В зал медленно забрела заплаканная коза, дошла до трибуны и громко всхлипнула:
- Ваша честь, мой сыночек рос слабым и болезненным, я искренне хотела, чтобы он вырос достойным членом общества. Кто ж знал, что так получится? Я прошу прощения у всех, кого он оскорбил…
- Мама, не унижайся, здесь речь не об этом! – крикнул из клетки козел, но мать его словно не услышала, она продолжала:
- … вы должны дать ему еще один шанс, я уверенна, что впредь он не будет изводить всех нравоучениями.
- Госпожа Козлова, мы разделяем ваши материнские чувства, но в настоящий момент нам важно знать, какова степень причастности подсудимого в нападении на двор, что вам об этом известно?
- Да что вы! Побойтесь Бога! Какое нападение?! Мой козлик-то и мухи не обидит, а от чужих собак удирал так, что только копыта и сверкали! Не понимаю о чем вы, ваша честь!
- Все ясно, - вздохнул Котов, присаживайтесь, свидетель. Я так полагаю, что все высказались, и мы можем, наконец, выслушать самого подсудимого. Что вы, Козлов, скажете в свое оправдание?
Этого момента козел ждал так долго, что безнадежно растерялся, когда ему, наконец, дали слово:
- Я виновен… но я хотел все исправить, - заикаясь от волнения, начал он свою сбивчивую речь.
- Я думал, что так будет правильно, а когда все произошло… Я осознал, и решил все исправить. Я сделал все что мог, но, к сожалению, двор пострадал. Я не хотел никого обидеть. Ну, а медведь, кабан и волк сами виноваты!
Из зала послышались крики:
- Ишь ты, лесной зверь и тот у него сам виноват!
- Да у козла все крайние были, только он сам белый и пушистый, даром, что рогатый!
И со включенного монитора глухо вторило:
- От возмездия уйти пытается, умник дворовый, даже глаза свои бесстыжие не прячет.
Реплики в зале переросли в плотный шум, пока судейская киянка вновь не воззвала к тишине.
- Ваша честь, вы не правы, еще не все присутствующие, кто хотел взять слово, высказались, - прозвучало вдруг из зала. Все взгляды устремились на произнесшего это дворового пса, а судья Котов заметно оживился:
- У вас есть что сказать, господин Шариков? Будем рады вас выслушать!
Старый пес неспешно проследовал к трибуне, обвел всех внимательным взглядом и начал говорить:
- Все вы – жители двора, в голос кричите о вине козла. Да, он порой бывал просто невыносим. Но посмотрите на себя - вы же, зачастую сами такие: в любой момент способны насолить ближнему или оскорбить. Да-да, практически из-за ничего, на ровном месте. Порою каждый из вас вытворяет такие нелицеприятные вещи, что просто ужас. Но сейчас, вы, позабыв про это, обвиняете козла... В чем-то он неправ, конечно. Но, не стоит забывать о том, как он поступил: он же спас двор! Нам всем грозило нападение, кто не погиб бы сразу – сгорел бы в пожаре. Именно смелый поступок козла позволил нам избежать этого кошмара! Об этом вы не подумали?
- Ишь ты, защитник выискался, - послышался неуверенный возглас из зала, - а какие у тебя доказательства имеются?
- Имеются, - невозмутимо ответил пес, - козел сам приходил ко мне за день до нападения и предупредил меня о нем. Однако даже мое участие не понадобилось, поскольку он сам разогнал всех тех, кто готовил кровопролитие. Да, произошел поджог, повлекший пожар. Но что такое сгоревшая конюшня и стог на фоне того, что всех нас ожидало?
Я знаю, многие из вас обижены на козла за его слова, но нельзя только по словам судить, надо непременно видеть поступки. А козел в ту ночь поступил порядочно, если не сказать, геройски: не голосил и не кукарекал, а взял роги в руки и дал достойный отпор головорезам.
А вы? Что сделали вы? Даже не попытались потушить пожар, побоялись. А ведь могли сберечь свое драгоценное имущество. Но нет, кое-кто из вас даже не проснулся, не представляя, какой опасности избежал, благодаря рогатому.
Да! Он по всем направлениям виноват! Козел сам сделал все то, что привело его на эту скамью, он сам явился причиной того, что ему пришлось отвечать за свои незрелые действия. Он поэтапно порвал отношения со всеми по очереди во дворе, будучи только сам себе на уме. И оказался жертвой своего самолюбия. Это факт! Но ведь ценой своей жизни он стал на защиту нашего двора. Подумайте об этом.
Пес закончил свой монолог, но собравшиеся не торопились нарушать тишину, прочно воцарившуюся в зале суда после его проникновенной речи. Дворовый сторож оглянулся на присутствующих: под его строгим, непоколебимым взглядом каждый старался отвести глаза. И лишь козел, схватившись за прутья решетки и просунув морду между ними, неотрывно глядел на своего неожиданного заступника, и в его глазах блестели слезы благодарности.
- У меня все, ваша честь, - сухо подытожил пес.
Не дожидаясь какого-либо сигнала, пес побрел на место. В зале же воцарилась мертвая тишина, но ненадолго:
- Минуточку внимания, господа, - взвизгнул от волнения Хряков, откашлялся и продолжил уже обычным голосом, - То, что мы сейчас услышали от господина Шарикова, все это, конечно, очень трогательно. Но не будем забывать, что это просто слова. А суд должен опираться на факты, которые, как вы сами видите, говорят сами за себя. А именно:
1) Козлов явился во двор в составе банды;
2) на месте преступления обнаружены именно его следы;
3) зафиксирован факт поджога;
4) существенно пострадало дворовое имущество.
По сему, должно быть вынесено одно, единственно верное решение: гражданин Козлов ВИНОВЕН! - Хряков вытер пот со лба и, уже обращаясь к судье, резюмировал, - Ваша честь, у меня все.
- Суд удаляется для принятия решения, - категорично раздалось в зале.
* * *
Минуты ожидания тянулись бесконечно. Сдержанное шушуканье так и не переросло в гул, такое впечатление произвела на всех речь дворового сторожа. А в сторону козла вообще никто взглянуть не смел: как-то неловко было. Козел тоже считал секунды, старясь не слушать оглушающие удары собственного сердца, эхом отстукивающие в ушах. Он до сих пор не мог поверить, что это на самом деле происходит с ним. И вот, наконец, прозвучало долгожданное: «Встать, суд идет!».
Грохот киянки был оглушительным и раскатистым. Слова «Рассматривается дело гражданина Козлова…» утонули в ее гулком эхе. Происходящее словно растянулось во времени, как в фильме с замедленной съемкой. Чей-то вскрик едва нарушил монотонную, чуть слышную речь судьи, но подсудимый его так и не услышал. У него как будто заложило уши, и он отчетливо осязал гулкий стук, однако не мог понять что это – эхо от молотка или собственное сердце.
Все поплыло, как в тумане. Козел мутными глазами с трудом выловил беспристрастное лицо судьи. Затем, взгляд его скользнул на присутствующих: потерпевший Конев не спал, возмущенно вздувая ноздри, свидетель Крысина, перенервничав, автоматически затянулась новой сигареткой, секретарь Коровина, не отрывала глаз от судьи, совсем не замечая размазанной под глазами туши, Петухов, сидевший рядом с тихо плачущей Козловой, и по выражению лица смахивал на ее ближайшего родственника. Все эти немые лица слились в одной, общей эмоции – недоумение. Застывшее удивление, в котором невозможно распознать истинный исход дела, расползалось по залу заседаний, как волна. А киянка все стучала и стучала, и, казалось, никогда уже не смолкнет…
* * *
Судья Котов вернулся домой в сгорбленном состоянии, еле передвигая ноги. Тяжесть последнего заседания легла непомерным грузом на его плечи. Поделиться тем, как на самом деле тяжело судить кого бы то ни было, ему было не с кем. Он расстегнул свою безупречно белую манишку, аккуратно сложил ее на полку, рядом примостил свой судейский парик и в кромешной темноте побрел в комнату. Улегшись на кровать, кот протянул лапу к светильнику, висевшему над ней.
Тусклый свет обнажил скромную обстановку жилища судьи, но отдергивать лапу Котов не торопился, искал что-то. И нашел: давным-давно схороненное фото, известное его хозяину в деталях. На нем были запечатлены два неразлучных друга – козел и кот. Их дружба была столь же причудливой, как изображение на старом снимке: такие разные, такие близкие… Рука задрожала, вместе с ней и фото.
Старый судья включил радио, и музыка, мгновенно переплетаясь с мыслями, увлекла его в гущу воспоминаний: «Около тебя – мир зеленее…».
А за окном в сумерках зеленел луг, шумел лес, торопилась к морю река.
«Около тебя – солнце теплее…»
Все было необъятным, целостным, созвучным, как истинная дружба, которая, как и любовь, если настоящая, то не имеет конца.
… И музыка, захватив сознание своего слушателя, понесла его в даль, в далекое прошлое, в его игривое беззаботное детство в маленьком сельском дворе. Туда, где были лишь яркие краски. Туда, где не было места заботам, печалям и мрачному настроению. Где весь мир пребывал в гармонии, любви, и безмятежной радости. И где даже ненастные дни не могли омрачить прелести жизни.
Вместо эпилога
- …Но ведь и без каких-либо доказательств можно просто оправдать. Я судья - обвиняемый не виновен и все!
- Да. Но не все так просто. Если ты назначен судьей, то должен поступать по справедливости и помнить о возложенной на тебя ответственности. И не важно, судья ты или простой сторож. Свои обязанности каждый должен выполнять безукоризненно, в этом суть!
Валерий Индюков, Ухта